Главная | Книги | RSS | Sitemap
— Нет. Думаю, англичанка. И с какими-то дикими волосами — красно-бело-синими.
Беккер усмехнулся, представив это зрелище.
— Может быть, американка? — предположил он.
— Не думаю, — сказала Росио. — На ней была майка с британским флагом.
Беккер рассеянно кивнул:
— Хорошо. Бело-красно-синие волосы, майка, серьга с черепом в ухе. Что еще?
— Больше ничего. Панк да и только. Панк да и только.
Беккер принадлежал к миру людей, носивших университетские свитера и консервативные стрижки, — он просто не мог представить себе образ, который нарисовала Росио.
— Попробуйте припомнить что-нибудь еще. Росио задумалась.
— Нет, больше ничего.
В этот момент кровать громко заскрипела: клиент Росио попытался переменить позу. Беккер повернулся к нему и заговорил на беглом немецком:
— Noch etwas? Что-нибудь еще? Что помогло бы мне найти девушку, которая взяла кольцо?
Повисло молчание. Казалось, эта туша собирается что-то сказать, но не может подобрать слов. Его нижняя губа на мгновение оттопырилась, но заговорил он не сразу. Слова, сорвавшиеся с его языка, были определенно произнесены на английском, но настолько искажены сильным немецким акцентом, что их смысл не сразу дошел до Беккера.
— Проваливай и умри.
Дэвид даже вздрогнул от неожиданности.
— Простите?
— Проваливай и умри, — повторил немец, приложив левую ладонь к жирному правому локтю, имитируя итальянский жест, символизирующий грязное ругательство.
Но Беккер слишком устал, чтобы обращать внимание на оскорбления. Проваливай и умри? Он повернулся к Росио и заговорил с ней по-испански:
— Похоже, я злоупотребил вашим гостеприимством.
— Не обращайте на него внимания, — засмеялась она. — Он просто расстроен. Но он получит то, что ему причитается. — Она встряхнула волосами и подмигнула ему.